31 октября – 8 ноября 2015
Мы поехали в Оренбург на майские каникулы. Незадолго до этого я заболела, и Полина считала своим долгом напоминать мне о «последствиях инфекционного заболевания» всю поездку.
Встречались прямо в школе. В какой-то момент мы заинтересовались, где же Катя Клещенко. «А Клещ уже в Оренбурге на травинке сидит, нас ждет!» − предположил кто-то. Наконец, все собрались, и мы поехали на вокзал. Там тоже происходило что-то веселое, но это веселье было слишком ничтожное по сравнению с нашим поездным «Малым Тхачем» (это кодовое название безудержного веселья, заканчивающегося полной деградацией всех участников, которое очень ярко проявилось в минувшем ноябре прямо на вершине горы Малый Тхач). Я, в тщетных попытках услышать хоть что-нибудь забавное, подбегала к каждой группе беседующих людей и проталкивалась в самый ее центр, бормоча «Чё-чё-чё-чё-чё?». Надо ли пояснять, что это ничем хорошим не закончилось?
В поезде Полина уткнулась в свои дурацкие книжки (точнее даже не свои). Группа «распущенные волосы», состоящая из Василисы, Димы, Нади и Машеньки, играла в настолки. Немножко, правда, веселил проводник, который запрещал нам носить по две кружки с кипятком, лезть за рюкзаком и прочее («За вас, между прочим, проводник отвечает!» − торжествующе сообщал он нам). В своем маниакальном стремлении контролировать нас он дошел до того, что стал шарить руками под одеялом, которым накрылась спящая Полина, в попытках поднять страховочный поручень. Отстал он только, когда Полина, не просыпаясь, написала официальное заявление о том, что «я, следующая таким-то поездом (номер вагона и места), отказываюсь от предложенного поручня». В какой-то момент Полина окончила свой читальный ритуал, и началась движуха. Детское пюре она превратила в «пюре с коноплей» (от него всем сразу становилось весело, надо сказать, что веселились все скорее от комментариев Полины, чем от пюре), затем у нее начались приступы клептомании (так это описывал Петрович) — она просто накидывалась на каждого с восклицаниями: «Эй, это случайно не моя подушка?!». В конце концов, когда за окном мы увидели дым, то сразу решили, что это горит Полинина подушка. Мои котлеты из лосятины у Полины превратились в «котлеты из осятины» (наиболее благоразумные твердо заявили, что они «не верят осятине»). После этого и начался «Малый Тхач», и мы долго-долго не могли успокоиться.
Прибыв поздно вечером следующего дня в Оренбург, мы встретились на вокзале с Ваней и Люшей, рассказали о подушках, конечно же, и поехали до нашего места, в только что присоединенный к Оренбургскому заповеднику участок «Орловская степь». До недавнего времени этот участок использовали как военный полигон, поэтому на нем прекрасно сохранилась степная растительность. Мы приехали в деревню Васильевка только ночью и в полной темноте пошли вдоль речки Карагач, кое-как перешли ее и стремительно поставили лагерь в первом попавшемся месте рядом с лесополосой. Поэтому с утра я смотрела на наш лагерь, как «баран на новые ворота» (угадайте, кто это придумал). Оказалось, что мы случайно выбрали чуть ли не самое лучшее место в округе – в запрудах речки можно было даже искупаться, причем вода довольно чистая, потому что где-то рядом бьют родники, за ней сюда даже приезжают местные жители. Вообще, при той испепеляющей жаре, которая тогда стояла, купание было очень даже актуально, и Маша Аксенова, один раз почему-то пропустив его, потом долго огорченно бормотала «А вы хотели купаться? А я хотела купаться». Впрочем, даже это недоразумение не нарушило ее безмятежно-благостного состояния. «Я все люблю, но ничего не знаю» – как-то призналась нам Машенька. Многих других участников практики вывести из равновесия, наоборот, было легче легкого. На невинный вопрос «Что нож?» Катя Клещенко заорала: «Ничего нож!», а Чумичка, когда кто-то попытался приободрить ее во время робкого пения под гитару, положив ей руку на плечо, завопила: «Не трогай меня!». На фоне всего этого реакция Тани Белозеровой на веселье Петровича: «Боже, ну прекрати это» казалась образцом доброжелательности. У Полины был свой источник беспокойства – коровы. Она была склонна демонизировать этих безвредных существ – проходя через стадо, она нервно наставляла всех окружающих: «Главное – не бежать!», предрекая скорую гибель всем насмешникам: «Вот вы сейчас повеселитесь!». Неудивительно, что у нас был вскоре готов сценарий сиквела «Станица Быково» по мотивам фильма о загадочной гибели туристов «Перевал Дятлова».
Мы разбились на группы по числу имевшихся у нас определителей растений Оренбургской области – ведь нам нужно было сделать список флоры для этого нового участка заповедника. На первой экскурсия добрая Надежда Сергеевна назвала Петровича «лисичкой с милой мордочкой», на которую он был, прямо скажем, похож очень отдаленно. Гораздо больше Петровичу подходило прозвание «Никитка сердитый» (по аналогии с творческим псевдонимом нашего водителя, которым он подписывал свои фотографии в Интернете). Действительно, радоваться ему было не с чего, он ведь, как и хотел его отец, «делал то, что ему не нравится», то есть определял растения. Периодически Петрович жарко восклицал: «Люша, скажи мне ДА!», желая, чтобы она, наконец-то, подтвердила его определение. Такое случалось не так-то часто, иногда Петрович, ленясь пойти за каким-нибудь растением на другой борт оврага, самонадеянно бормотал «Я отсюда вижу, сколько у него тычинок». Некоторые школьники так долго возились с молочаем, сидя в палатке, что выражение «определять молочай» окрасилось новыми, неожиданными оттенками смысла.
Утро второго дня началось с шедевральной кукурузной каши, приготовленной Надеждой Сергеевной. Полина тут же назвала Надю «грузинской бабушкой», ведь только эта категория людей способна приготовить настоящую мамалыгу! Юрец для начала показал всем свои любимые ковыли (Stipa на «х», как записал у себя в блокноте один из школьников), а потом мы опять разошлись в разные стороны. Пингвин в этот день осталась в лагере и сказала: «Позагораю сегодня!», но вместо солнца пошел дождь. Когда мы пришли, я ехидно поинтересовалась у Пина, как ее загар поживает. Вечером мы положили наши мокрые кроссовки вокруг костра. Почему-то при виде горы поджаривающейся обуви сразу вспомнился поражающий воображение рассказ Василисы о том, как однажды в Хибинах им вдруг «до смерти захотелось блинчиков». За эти два дня мы побывали на Бандитских горах, горе Тумба, в урочище Малое Чубартюбе (проходившем у нас под кодовым названием «чурбан тебе»). Мы даже дошли до далекого оврага Колубай, рядом с которым должны были бы находиться, согласно описанию территории заповедника, «антропоморфные изваяния». Конечно, мы ничего там не нашли, несмотря на то, что у нас были точные координаты этого места. Вообще-то, нельзя сказать, что местность произвела на нас очень большое впечатление, слишком уж все однообразно, даже горы какие-то плоские. Во время экскурсий мы с Чумичкой так вымазались в грязи, что нас стали называть, как речки в округе: Грязнушка-первая и Грязнушка-вторая.
На следующий день экскурсия у нас была половинчатая, потому что после нее мы сводили воедино наши списки растений. Когда мы уже подходили к лагерю, разговор почему-то зашел о йоге, и Люше удалось прекрасно выразить смысл этого занятия: «Скрутился в зюзю и ощущаешь свое превосходство». Вот так-то, скрутившись в триангуляционную башню, мы и фотографировались на какой-то командной высоте. Вечером Ваня Царев сначала рассказал всем про заболевания, переносимые клещами, потом устроил небольшой ликбез по первой помощи, а под конец возглавил группу фуражиров. Эти героические люди уже в темноте принесли за несколько километров из деревни Васильевка очень много молока, сметаны, творога и даже каких-то пампушек. Всем этим мы на следующий день торжественно позавтракали («как будто праздник какой-то» – восторженно бормотала Машенька), перед тем как переместиться в поселок Айтуар, на другой участок заповедника, где мы, как это обычно бывает здесь, бродили по балкам заповедника и прошли к северу от поселка по незаповедной территории.
Нам пришлось встать в пойме Урала довольно далеко от родника, потому что наше обычное место лагеря заросло сухой травой, а вокруг стояла засуха и свирепствовали пожары. После приезда у нас сразу же была полудневная экскурсия, на которой мы установили, что Люша пропускает растения, а потом еще их и выкидывает, поэтому мы с Чумичкой и Петровичем гордо заявили: «У нас своя экскурсия!». Эту экскурсию Полина, кстати, пропустила, зато на другой день она радовала нас своими гениальными идеями, самой гениальной из которых сама она считала предложение наполнить кан водой по пути в лагерь. В тот день Полина вообще была в ударе – когда она увидела кусок кочки осоки черной, добытый Димой и Василисой, она радостно сообщила им: «Это ваш ребеночек!». А Ваню Царева она со свойственной ей доброжелательностью сравнила с тростником: «Соломина стоит такая высокая, самодовольная… и некстати, и пустая внутри». Группу в тот день вызвался вести Петрович, который периодически напоминал маленького мальчика, заблудившегося в зеленых горках и судорожно сжимающего в руках компас и карту. Экскурсию на следующий день пропустила уже я, но мы хорошенечко повеселились в лагере. Начался тот день с того, что Полина заставила Петровича в не очень-то курортную погоду добыть ей для науки кубышку из старицы Урала, а потом горделиво восклицала: «Как я здорово собрала кубышку!». После обеда начался ливень, дороги размокли, Чумичка схватила кусок грязи и долго так шла, поминутно угрожая швырнуть им в Петровича. «Так его можно держать в страхе до самого лагеря» – удовлетворенно бормотала она. «Полина, ты воспитала монстра» – заметил Петрович. Кажется, это был последний день, и мы, сфотографировавшись, уехали уже насовсем.
На вокзале мы объединяли флористические списки во второй раз. На ночь глядя процесс шел не так гладко, и нас выводили из себя споры Люши с Полиной о частоте встречаемости видов: «Нередко или часто? Нужно подумать…». По пути домой, в поезде, какая-то тетка объявила нам, что, если бы у нас интеллект был «более выше», то мы чего-то там не стали бы делать (чего мы не стали бы делать, я не помню, но это и не важно). В поезде стояла жуткая жара, и Полина все твердила: «Гестапо какое-то!». «Боже, ну прекрати это» – только и могла ответить Люша.
Webmaster: Полина Волкова